А вот в лесу снега пока в достатке. На светлых, солнечных просеках и прогалинах он уже почти сошёл. Но под деревьями, в старом хвойном бору, зима ещё пыжится, цепляется за вековые комли изрядно просевшими, напитанными влагою сугробами.
Тихо в чащобе, лишь изредка просвистят вершинами неугомонные синицы, затарахтит сварливо потревоженная сойка – и всё опять погрузится в молчание. Те стаи пернатых, что через месяц сделают лес звенящим, ещё только в начале пути на родину…
Но что это? Из лесной глубины словно доносится барабанная дробь. Гулко подхватывает её эхо на прогалине, уносит вдаль, растворяет в пространстве. Тишина – и снова эти звуки: громкие, протяжные, совсем непохожие на мерное постукивание кормящегося дятла. Своеобразная «песня» пернатых, начисто обделённых вокальными способностями. Именно такой «барабанной» дробью дятлы заявляют о своём существовании, а также о том, что участок леса уже имеет хозяина…
Дятлы. Семейство уникальных в своём роде, самых лесных из всех возможных птиц. Можно быть уверенным: там, где нет более-менее крупной группы деревьев, дятлов днём с огнём не сыскать. Они умеют делать то, что не может ни одна другая птица: выдалбливать обширные дупла в твёрдой, здоровой древесине. Как следствие этого, – уникальное строение клюва, черепа, мышц шеи, перьев хвоста и пальцев лап. Эти птицы гораздо меньше времени проводят в полёте, чем в лазаньи по деревьям, и в этом искусстве почти не имеют себе равных. Ещё не умея летать, слёток дятла уже ловко карабкается по стволу. И, как было уже сказано, брачные песни у дятлов заменяют извлекаемые из сухих стволов звуки, напоминающие барабанную дробь…
Самый громкий «барабан», как и полагается, у самого большого нашего дятла, желны. Гулко, на многие сотни метров разносится он по старым хвойным борам. Желна – птица осторожная, любит уединение в глухих лесных уголках. И дупло строит высоко, чтобы никто с земли не достал. В городском парке вы навряд ли его встретите. По окраске ни с кем другим «главного плотника» не спутаешь: весь угольно-чёрный, лишь на голове красная «пилотка».
А вот других наших дятлов, большого пёстрого и белоспинного, неискушённому человеку на первый взгляд различить трудновато. Но приглядеться внимательнее, – и различия видны. У белоспинного дятла и «долото» подлиннее, и брюшко в продольных пестринах, и подхвостье розоватое против ярко-красного у большого пёстрого собрата. Ну, и основное отличие: спина у одного, как и следует из названия, белая, а у другого – чёрная. Различие в окраске разнополых птиц заключается в расположении красных перьев на голове, либо в их отсутствии. Эти дятлы наиболее обыденны для нашей природы, более тяготеют к человечьему жилью, нежели другие. Зачастую селятся и в городских парках, и на кладбищах, и в других местах, где есть пригодные для гнездования старые деревья. Большой пёстрый дятел ведёт наиболее оседлую жизнь, ибо в зимний период основной его рацион – семена хвойных растений. По сходу снега, в лесах и на опушках можно обнаружить груды расклёванных шишек, рассыпанных под стволом с удобной расщелиной. Это так называемые «дятловые кузни». В сезон размножения, однако, этот вид не чужд хищничества, разоряя гнёзда птичьей мелкоты.
Ещё в семействе пёстрых дятлов есть средний пёстрый и сирийский. Однако они крайне редки в наших краях. Да и отличия от родственных видов столь незначительны, что доступны только специалистам-орнитологам.
Редки, особенно в последнее время, стали зелёный и седой дятлы. Зелёный дятел – настоящий красавец, яркой, почти тропической окраски. Седой поскромнее окрашен, голова – пепельно-серая, что и дало основание к названию вида. Редко долбят они древесину, и разделывающими хвойные шишки их не увидишь. Оба – записные муравьеды, проделывающие длинные тоннели в разоряемых муравейниках. И даже снежная зима не спасает, подчас, жилище трудолюбивых насекомых от разграбления.
Малого пёстрого дятла отличить легко: это совсем крошка, размером с воробья. И «барабанчик» у него, соответственно, самый тихий. Окрас пёстрый, чёрно-белый, как и у его старшего брата. Маленькая, юркая, весёлая пичуга, которую зачастую можно видеть и в парке, и в саду, и на пустыре в зарослях бурьянов. Долбит малыш сухие стебли репейников и чертополохов в поисках зимующих там насекомых.
…И снова дробь, уже над самой головой. А вот и музыкант, примостился на мёртвом сухом суку. С невероятной быстротой ударяет по нему своим клювом, извлекая из древесины гулкие звуки. Красная шапочка во всю голову, на брюшке тёмные продольные пестрины, на спине, под крыльями, белое пятно. Белоспинный дятел. Барабанит весенний барабанщик, зовёт подругу на застолблённый лесной участок. Прилетит ли? Кто знает… Бывает, и соперник на зов пожалует, начнёт в свой барабан бить. А закончится все неминуемой потасовкой. Что поделать: природа, порой, бывает жестокой…
Стихло всё. Увидел лесной музыкант подошедшего слишком близко человека, решил отлететь от греха подальше. Да и тому не резон дальше по лесу бродить. Промокли ноги в сыром апрельском снегу...
Ярко-голубое небо молодого апреля. Тёплые, ласковые лучи, озаряющие дальние поля. Важные грачи, прохаживающиеся вдоль обочин просёлка. А из лесной глубины, словно гимн наступившей весне, вновь несётся раскатистая барабанная дробь…
Михаил Зевеке
Фото автора
