Профессия бутафора довольно редкая, штучная даже в больших городах, где есть настоящие театры, а в провинции таких мастеров-профессионалов можно пересчитать по пальцам. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он один такой на всё Заволжье. Изготовление предметов-муляжей для театральных постановок – дело сложное, трудоёмкое и кропотливое: художник должен владеть самыми различными технологиями работы с бумажными массами, картоном, металлом, синтетическими материалами и полимерами, тканями, лаками, красками, мастиками. А ещё он должен всегда понимать, что жизнь его творений чаще всего недолговечна – им суждено несколько раз появиться на сцене, сломаться и, увы, кануть в Лету.

«За время своей работы я сделал штук 30 чучел Масленицы, и все их сожгли, я никогда этого не видел… Но я каждый раз стараюсь сделать свою работу качественно, независимо от того, сколько времени она проживёт. Что поделаешь – такова моя профессия!» Юрий Гаврилович, встретив меня сначала слегка недоверчиво (видимо, нога журналиста никогда не ступала в его владения), очень скоро «оттаял», разговорился и поведал мне очень много интересного о себе и о том, как судьба привела его в Заволжье и в эту необычную профессию.

Бабушкина прялка и чёрные цилиндры

Ничто не предвещало того, что ребёнок станет художником – в роду Новгородовых творческой интеллигенции не водилось. Родился Юра в далёком Норильске в 1954 году в семье служащего НКВД Гавриила Петровича и фельдшера Екатерины Ефимовны, где кроме него ещё был старший брат Валерий. Так бы и жили они на северных широтах, но после тяжёлой болезни маленького Юры врачи посоветовали сменить климат и переехать «на материк». Отец семейства, выйдя в отставку, поехал искать новое место жительства и нашёл его на волжском берегу в посёлке гид-ростроителей, купил дом в Заволжье на улице Луговой и в 57-м перевёз туда своих домочадцев. Добирались долго, ехали на разных видах транспорта через всю страну. Приехала с ними и бабушка по материнской линии – Ульяна Васильевна – спокойная, трудолюбивая, рассудительная. Она была рукодельницей: шила, вязала, сама пряла шерсть. Прялка и веретено в бабушкиных проворных руках завораживали маленького Юру – не с этого ли берёт начало его любовь к ручному труду?

Юрий пошёл учиться в 8-ю школу и окончил 10 классов без троек. Учёба давалась ему без особых усилий, больше всего любил уроки литературы. Учитель М.А. Антонова всегда хвалила его сочинения за индивидуальный стиль и грамотность. В школе проявились и его оформительские способности: вместе с учителем рисования В.И. Лысёвым к праздникам писали они в две руки лозунги на красных полотнищах ткани. Активно участвовал в художественной самодеятельности, писал стихи, песни, сценарии. Вспоминает, как в 10 классе их команда победила в городском конкурсе КВН – весь зал восхищённо ахнул, когда на сцену ДК вышли элегантные джентльмены в чёрных цилиндрах, которые смастерил Юра Новгородов.

Царский шлем и тюремные казематы

После школы пошёл работать художником-оформителем на ЗМЗ, а через год способного юношу приняли в дом культуры, где директором был тогда Г.М. Табаков. Помимо оформления, Юра с удовольствием участвовал в самодеятельности, показывал фокусы и даже был принят в духовой оркестр.

Юрия вполне устраивала его жизнь, и он даже не помышлял о дальнейшем образовании. Но тут в судьбу вмешался его величество случай в лице друга Александра Носова (ныне известный актёр Нижегородского театра кукол, Заслуженный артист России). Он убедил Юру попробовать поступить в Горьковское театральное училище, где сам учился, и – о чудо! – юноша, не имеющий никакой специальной подготовки, легко сдал экзамены по рисунку и лепке, затем по другим предметам, и был принят!

«Учиться было нелегко, но интересно, – вспоминает Юрий Гаврилович. – Уже на втором семестре я понял, что это моё. Старался хорошо учиться и даже получал повышенную стипендию. К нам в училище во время гастролей иногда приходили известные артисты: Товстоногов, Стржельчик, Лебедев, Юрский и другие. В нижегородские театры ходили бесплатно, по студенческим билетам. Когда готовил дипломную работу – царский шлем, – ездил в Москву в Оружейную палату. Практику проходил в Бакинском русском драматическом театре. А после училища по распределению попал на Горьковское телевидение. Режиссёр Михаил Мараш снимал тогда телеспектакль про Веру Фигнер, и мы делали декорации – тюремные казематы. Довелось даже сняться в массовке в роли подсудимых в сцене суда над революционеркой».

Километры кумача, макеты, граммофоны…

В 1980 году Юрий Гаврилович вернулся в Заволжье и в родной Дом культуры, где его уже ждали с нетерпением. Оформительской работы тогда было много, и трудились три художника, среди них – будущая жена Юрия, выпускница ВГИКа, Людмила Рудольфовна. В ДК часто проходили партийные и комсомольские конференции, к которым писались лозунги белой краской на полотне красной ткани длиной в 30 метров, которое протягивалось по всему балкону. Были и необычные проекты, например, макет детского городка «Байконур», по которому потом на ЗМЗ делали качели, карусели, любимую всей детворой горку в виде ракеты. Ещё был макет моторного завода, который долгое время стоял в заводском музее и вызывал восхищение всех посетителей: корпуса с подсветкой, крохотные деревья и даже люди.

В 90-е годы Юрий Гаврилович сменил место работы – ушёл на моторный завод, где 10 лет проработал дизайнером в цехе сборки и испытания двигателей. Там тоже было много интересных проектов: фонтан перед корпусом № 5, оформление цеха, оформление выставок ЗМЗ на ВДНХ в Москве. В 2000-е художник вернулся в заволжский очаг культуры и работает в нём по сей день, хотя уже 8 лет на пенсии. «Нужен преемник, которому бы я передал свой опыт и хозяйство, но пока никого нет – вот и приходится самому всё делать», – сетует Юрий Гаврилович.

А работы по-прежнему много, особенно перед новогодними праздниками, когда готовится театральное представление. Каких только заданий не дают художнику! Кочан капусты, ружьё, граммофон, пенёк на колёсах, сноп колосьев, торт, корона Кащея Бессмертного или ступа Бабы-яги – он за всё берётся с интересом и азартом, и кажется, нет того, что не могли бы сделать руки бутафора. «Однажды получил задание сделать Колесо Зимы. А что это такое? – спрашиваю. Разводят руками. Посидел, подумал и сделал!»

Юрий Гаврилович провёл меня на склад, где хранится его бутафория – то, что ещё используется в спектаклях, и то, что просто жалко выкинуть. Самое большое впечатление на меня произвёл граммофон – огромный, блестящий, у него крутятся ручка и диск для пластинки, выдвигается ящичек – невозможно представить, что всё это сделано из обычного картона!

А закончилась наша встреча на поэтической ноте – Юрий Гаврилович признался, что иногда пишет стихи, и прочитал мне строки, посвящённые Дворцу культуры и своей любимой работе.

Дворец культуры – манит он к себе
С неодолимой силой,
Под сень его кулис, на свет его окон,
Туда, где вахта притулилась мило.

Туда, где не поймёшь, чего хотят,
Когда успеть – лишь разведут руками.
Туда, где, как всегда – и завтра, и опять
Проблемы создают и их решают сами.

Туда, где всё ж необходим и ты.
Подкоркой мозга это понимая,
Ты воплощаешь чьи-то там мечты,
При этом всех мечтателей ругая.

Мы создаём красивое и звонкое.
Культуру в массы втиснуть нелегко!
Все знают про Восток, что дело тонкое,
Ему однако ж до культуры далеко.

Елена КАШИНА
Фото автора