Плотный стелющийся дым за короткую ночь успевает основательно затопить улицы города. Если утро безветренное, он лежит там до полудня, заставляя людей кашлять и чертыхаться.

За городом дышится полегче, но и там никуда не деться от тошнотворного запаха гари. Шутка ли – лесные пожары! Они свирепствуют повсюду, едва утихая в одном месте – и тут же вспыхивая в другом. Жутко бродить потом по выгоревшей до синевы лесной подстилке, среди обугленных древесных стволов и ставших прахом муравейников, особенно, когда помнишь это место цветущим, полным жизни…

Достаточно беглого взгляда на лесную природу, чтобы понять: она неимоверно страдает от недостатка влаги. Какие уж тут грибы, когда даже рябинки подлеска стоят с пожухлой, начинающей желтеть листвой, даже в низинных ельниках под ногами раздаётся лишь хруст иссохших мхов. И под эти кажущиеся безнадёжными звуки в голову накрепко западает мысль о том, что большинство природных катаклизмов – не что иное, как печальный, но закономерный результат «разумной» деятельности человечества.

Широкая лесная просека, обычно зарастающая густыми травами, нынче заметно полысела.

Под одной из еловых лап глаз подмечает что-то не-обычное. При ближайшем рассмотрении это оказывается вполне оперившийся слёток сойки. Птенец позволяет погладить себя лёгким движением человеческого пальца, щуря при этом голубые глазёнки. Взрослые птицы улетели, видимо, на добычу. Ведь не ходи к гадалке: где-нибудь неподалёку, сокрытые травами и ветвями, сидят ещё несколько куцых недорослей. Эх, фотоаппарат бы сейчас! Но камеры у меня нет, и птенец-слёток, безвозвратно потерявший свой фотошанс, остаётся позади…

Травянистая растительность полян погибла. Табуны кузнечиков и кобылок прыскают из-под ног, перескакивая через многочисленные бугорки кротовых отвалов. Много раз наблюдая, как кроты выкидывают землю из прорытых ходов, я ни разу не видел живого крота на поверхности. Лишь бездыханные трупики зверьков, лежащие на утреннем асфальте, давали наглядное представление об их внешнем облике.

Отчего погибали кроты? Кто знает! На дорогах и без того гибнет множество живых тварей. Эгоистическая людская цивилизация, создавая удобства (или что-то ими кажущееся) для себя, причиняет этим самым массу неудобств другим созданиям, что не менее людей имеют право на эту землю.

Знойные, пахнущие гарью леса остаются позади. Выйдя к опушке, я оказываюсь на сиротливом покатом поле. Дотянув до деревенских задов и решив напоследок прогуляться пешком, я иду меж тёмными избами. А они, разомлевшие в июльском пекле, подслеповато щурятся провалами своих окон на нежданного гостя. Пёстрые куры деловито копаются близ серебристых от времени дворов. Мирная, размеренная, столь непохожая на вечную городскую суету жизнь.

Что-то трогательное, необъяснимо притягательное есть в деревушках российской глубинки. Покосившиеся избы, обветшалые заборы и прясла, говорящие, казалось бы, о вопиющей российской нищете, тем не менее, удивительным образом вписываются в окружающий пейзаж.

Так, как никогда не вписались бы туда суперсовременные постройки.

Парадокс? Или это только плод склонного к фантазиям воображения? А, может, действительно существует она, великая и незримая сила, отблески которой суждено видеть лишь немногим? Та, что скрываясь до поры под убогой личиной обречённости, вознесёт, очнувшись от векового сна, мою многострадальную Родину на гребень славы и величия? И от подобных мыслей даже переброшенный через речонку Голубиху мостик в три растрескавшиеся плахи кажется мне сейчас связующим звеном между прошлым и будущим…

Выбравшись к автобусной остановке, я долго привожу в порядок изрядно запылившуюся амуницию. Мимо, по пышущей зноем дорожной полосе, завывая перегретыми двигателями, проносятся автомобили. Несколько изящных горлиц пролетают куда-то туда, к заморённому сушью овсяному полю. Из поблекшей, посеревшей листвы берёзовой лесополосы раздаётся мелодичный, флейтовый зов иволги. Раздаётся – и затихает, растворяясь в раскалённом, пропитанном запахом гари воздухе.

А где-то, совершенно беззащитные перед нагрянувшей бедой, горят леса, что давно стали для меня неотъемлемой частью моей жизни.

Михаил Зевеке
Фото автора