Едва ли можно передать словами, как все мы ценили его, как дорожили нашим общением, как любили слушать его рассказы и байки о жизни редакции прошлых лет. Он был удивительным рассказчиком, каких редко встретишь. Умел заинтересовать, увлечь, привнести в окружавшую его атмосферу ощущение счастья и радости. С ним было очень легко и просто. Он не считал себя «акулой пера» и мэтром журналистики, хотя отдал ей без малого сорок лет и писал так, что «дрожали все струнки души». Рядом с ним не чувствовалось возрастных и статусных преград – он ко всем относился одинаково ровно, с уважением и желанием протянуть руку помощи, если нужно…
Почти два года мы сидели с Женей в одном кабинете редакции. Кабинетик был маленький, метров шесть, столы утыкались друг в друга, но эта теснота с лихвой компенсировалась долгими увлекательными разговорами. Он рассказывал о себе, о детстве, о сыне. Размышлял о нашей профессии. Просто говорил о жизни. А я (по журналистской привычке) записывала его высказывания, что называется, брала на карандаш… Сегодня пусть прозвучат его слова ещё раз. Спасибо, Евгений Григорьевич, за то, что Вы были на этой земле, за то, что Вы были рядом!

«ЭТА ГАЗЕТА МНЕ – РОДНАЯ…»

Мама моя, Римма Фёдоровна, – коренная городчанка, жила тут неподалёку – на улице Невского. Окончила медучилище, работала медсестрой в больнице, вышла замуж. Родители поселились на Четвёртом посёлке, на ул. Нахимова. Там, в финском домике, рядом с больницей, прошли мои детство и юность. Так что хоть сейчас и живу в Заволжье, но по своей ментальности всё равно больше считаю себя городчанином.

Папа, Григорий Давыдович, сразу устроился работать в «Городецкую правду». В марте 1952 года вышла в свет его первая публикация. Отец был очень коммуникабельным, любил компании, общение. Я с детства знал многих журналистов районной газеты – и самого Михаила Ивановича Егорова (ответственный редактор газеты с 1950 по 1961 гг. – И.Х.), и Фёдора Григорьевича Ульянычева. Хорошо помню и тётю Паню, уборщицу, и она меня всегда помнила, и Марию Дмитриевну Чулкову, и Николая Ивановича Макарова…

С детства стала родной мне эта газета. Сколько себя помню, меня всегда раздражали кульки из «Городецкой правды», которые на рынке делали продавщицы семечек. Это же надо так не ценить труд журналистов!

Позже отец возглавил газету «Мотор». 1 сентября 1959 года я пошёл в первый класс, мне купили торт, а он в этот день принёс свою первую газету, где значилось «Редактор – Г.Д. Аскинадзе»...

ОТ «ПОЗДРАВЛЯЛОК» ДО СТИХОВ

Большое влияние на меня оказала первая и самая любимая учительница Зоя Александровна Чернова (Кротикова). Она мне любовь к стихам привила. Я лучше всех в школе стихи читал, всегда побеждал в конкурсах чтецов. Да и вообще был активистом – сначала командиром пионерской дружины, потом секретарём комсомольской организации.

По большому счёту, поэтом себя не считаю. Первое стихотворение написал ещё в школе. Наша пионерская дружина носила имя Гайдара, и я написал про Гайдара. Отправил стихотворение – и его прочитали в «Пионерской зорьке» (существовала такая ежедневная передача на Всесоюзном радио). Я был горд!

Потом в самодеятельности писал всякие «поздравлялки», песенки переделывал. А в армии стал очень активным спецкором окружной дивизионной газеты «На боевом посту», и все мне завидовали: солдаты тогда получали 3 рубля 80 копеек в месяц, а мне гонорар полагался от 15 до 30 рублей (смеётся – И.Х.). Служил я в Забайкальском военном округе, в городе Нерчинске. В песне «Славное море – священный Байкал» есть строчка «Шилка и Нерчинск не страшны теперь». Это о том, что раньше там было много беглых каторжан. А самая главная достопримечательность этого города – старое кладбище, где сохранились могилы купцов Кандинских (знаменитый художник Василий Кандинский – из их рода)…

«ЛУЧШЕ СЕЛА – ТЕМЫ НЕТ!»

После армии работал на моторном заводе слесарем-инструментальщиком в модельно-кокильном цехе и учился заочно на историко-филологическом факультете в университете. Конечно, тянуло в редакцию (в 1973 году в «Городецкой правде» в первый раз напечатали мои стихи). Но там тогда все – и Тамара Ведышева, и Миша Морин, и Коля Козлов – были заочниками. К счастью, мне нашлось место на радиовещании в Чкаловске, почти полтора года там отработал.

В «Городецкую правду» меня пригласил Константин Александрович Щербаков. Сказал, есть место в сельхозотделе. А я тогда и рожь от пшеницы отличить не мог, и коров без привязи побаивался… Зато теперь считаю, что ничего интереснее, чем писать о сельском хозяйстве, нет. Мне доводилось встречаться с городецкими корифеями села – М.И. Треушниковым, И.П. Железовым, М.Е. Крыловым, П.К. Соловьёвым. Они относились к газетчикам как к добрым друзьям, с удовольствием показывали свои хозяйства, открывали свои секреты. Интересное было время, плодотворное! Без ложной скромности скажу: лучше всего сельскохозяйственная тема велась при мне и Владимире Гущине (талантливый был парень, но, к сожалению, потом отошёл от журналистики).

Профессии я учился у старших товарищей – Александра Павловича Горшкова (очень сильный был журналист), Тамары Петровны Илюхиной, Михаила Ивановича Морина. Строгий, авторитетный руководитель был Константин Александрович Щербаков. Мог и покричать, но был настоящий мужик, в хорошем смысле слова. И хотя сам писать не умел, но качественные журналистские материалы всегда отличал. И кадры умел подбирать – на кадры у него было чутьё. Поэтому в редакции всегда работали творческие лидеры.

«101-Й» ДОВЁЗ ДО ЗАГСА

Будущая супруга работала в ЦРБ в аптеке. Познакомились мы в автобусе 101-го маршрута. Заговорили случайно, оказалось, что и живём рядом. Стали ездить на работу вместе, так и доездились до ЗАГСа.

Наташа у меня – героический человек. Многое вытерпела. Когда у меня инфаркт случился, благодаря ей только и выкарабкался. И лекарства нужные достала, и заботой такой окружила, что благодарность только за это одно всё остальное перевешивает…

Что для меня главное, без чего жизнь не имела бы смысла? Конечно, семья. Сын. Сам учил его и писать, и читать. Школа № 17, в которой он учился, оказалась мне близка по духу – поющая, творческая. Я там даже два года кружок юных журналистов вёл. А в 1998 году на школьном конкурсе мы стали лауреатами: сын – среди чтецов, я – среди поэтов. А уж когда Стас экзамены сдавал, я был единственным отцом среди бесконечно волнующихся мамаш.

Очень хотелось, чтобы сын пошёл по моим стопам. Но, с другой стороны, я доволен, что он выбрал свой путь. Важно, что у нас есть духовное родство. Он понимает, что немало в него вложено. И по большому счёту, Стас ни разу в жизни меня не разочаровал.

БЕСКОНЕЧНОЕ РОЖДЕНИЕ

По характеру я не очень собранный и организованный человек, но работа журналиста дисцип-линировала и позволяла творить. Постоянно что-нибудь новое предлагал, придумывал. Организовывал КВН между Городцом и Заволжьем, Пушкинский фестиваль (поэтический турнир). С первого праздника города помогал и сценарий писать, и ведущим был – эксплуатировали мой тогда ещё звонкий голос (смеётся – И.Х.). Ну, и само собой, в журналистских конкурсах участие принимал. Дважды становился дипломантом конкурса очеркистов. Много работал, чтобы писать профессионально: фамилия была на слуху, старался не подкачать, не уронить марку...

Сейчас жанры журналистские изменились, нет канонов, по которым нас учили. Корреспонденты не пишут ни очерков, ни репортажей – что-то всё среднее. А старые журналисты шутили: «Зарисовка – неудавшийся очерк». Это как нерождённый ребёнок…

Мне всегда нравилось писать, и писать красиво (с точки зрения построения фраз). Ещё в школе сочинения писал только на «пятёрки». До сих пор, когда вижу, что кто-то написал лучше меня, – всегда завидую по-хорошему, по-доброму.

Вот так, ещё с 1977 года, почти сорок лет, я на одном месте – в «Городецкой правде», теперь – в «Городецком вестнике».

Мне очень повезло: при моём участии газета рождается. Что может быть лучше? Я люблю этот процесс. Он бесконечен…

Записала Ирина ХРАМОШКИНА
Фото И. Морозова