Естественно, мы как шефы пионерии заранее разработали план и, как положено, согласовали его со старшими товарищами – городским комитетом КПСС. Изюминкой праздника должен был стать парад лучших пионерских отрядов школ района, на котором примут в почётные пионеры Николая Васильевича Пономарёва в знак его заслуг перед Родиной.
С утра дружно грузим в старенький горкомовский УАЗик знамёна, подарки, горны и барабаны, размещая между всем этим работников аппарата, да ещё Людмилу Гогину, руководившую в то время Домом пионеров. Отправив их в Заволжье на подготовку парада, я, как и договаривался с первым секретарём горкома КПСС Н.В. Пономарёвым, поднимаюсь на второй этаж нашего общего здания на ул. Ленина, чтобы вместе с ним на его машине ехать на юбилейное мероприятие. В приёмной его кабинета что-то много суеты… Дверь кабинета мне решительно преграждает Александр Максимович Понятов, член бюро, заведующий отделом оргпартработы ГК КПСС.
– Сюда нельзя. Николай Васильевич очень занят. Он просил тебя без него провести парад. Бери кого хочешь из аппарата горкома и езжай.
Я опешил. Ну ладно мы, комсомольцы, по молодости, по неопытности могли обмануть, что-то не выполнить, но чтобы горком партии – да никогда! Чувствую, случилось что-то чрезвычайное, а я не в курсе!? Иду на хитрость:
– Слушай, Максимыч, ты в горкоме отвечаешь за комсомол. Сорвём юбилейное мероприятие – тебе тоже достанется, – нажимаю я. – Пропусти на секунду. Я хоть поздравлю Николая Васильевича с днём рождения. А то уеду, не поздравлю – прокол будет.
Раскрасневшийся лицом, Максимыч отступил. В кабинете, в привычном облаке папиросного дыма, одиноко сидел именинник. Перед ним – абсолютно чистый листок бумаги и отточенный карандаш. От комсомольцев района, от себя лично поздравляю с днём рождения. Обычно подвижный и бодрый, он даже не привстал, как-то неуклюже протянул мне в ответ руку.
– Николай Васильевич, мы же договаривались…
– Понятов! – кричит он резко через дверь. – Ты зачем его пустил? Я же сказал, пусть берёт Мартынова (Н.Г. Мартынов – второй секретарь ГК КПСС – прим. авт.), мою машину и едут к пионерам. Мне надо быть здесь, мне надо докладывать в ЦК…
– Николай Васильевич! Мартынов не был комсоргом ЦК, и я не могу переиначить решение Совета пионеров района о присвоении именно вам Почётного звания. Я не в силах изменить сценарий (мобильных тогда не было – прим. авт.). Ребята уже стоят под жарким солнцем.
Он резко встаёт: «Да ты знаешь, комсомол, что произошло в районе? Ничего ты не знаешь! Тебе как коммунисту, члену бюро горкома по секрету скажу. Вчера в районе закончила работу комиссия Совета Министров СССР. Там ниже генерала – не было. Комиссия рассмотрела более пяти площадок по стране под строительство большого авиационного завода. Лучшей, самой удобной признана наша – между Городцом и Смольками. Кадры есть, железная дорога рядом, Волга – вот она. Запасов пресной воды – на столетия… Короче, я сейчас должен написать наши предложения в ЦК как лучше освоить площадку».
Он сел. Решительно придвинул к себе злополучный чистый листок, и уже другим, мирным, тихим тоном произнёс: «Кто им проболтался, что у меня день рождения… Кстати, комсомол. Тебе тоже надо думать, как привлечь на стройку лучшую молодёжь, где разместить, где учить…Надо готовить будущих инженеров, стахановцев. Думай, комсомол!»
– Николай Васильевич! Я вот думаю, что сейчас на площади как раз и стоят будущие инженеры, передовики. Они подрастут к пуску завода.
Это был верх моей наглости. Он грозно сверкнул очами, так лихо отодвинул лист бумаги, что карандаш покатился на пол. Я виновато полез за карандашом и слышу: «Понятов, машину!»
Втроём запрыгиваем в чёрную горкомовскую «Волгу». Смотрю на часы. Успеваем. У магазина райпо вдруг резко тормозим. Шофёр бежит в магазин и через минуту прячет авоську в багажник. Переваливаем через шлюзы плотины, машина резко сворачивает вправо и мчит к маяку. Куда? Зачем? А шеф с переднего сиденья коротко бросает: «Успеем!»
Останавливаемся. В считанные минуты на крышке багажника «Волги» появляется авоська, а из неё извлекается бутылка «Рябины на коньяке», 200-граммовый стакан и кулёк с конфетами «Школьные». «Чуть не «Пионерские» – пронеслось у меня. Максимыч оперативно заполняет стакан «с горкой». Немного поморщившись, вынув зачем-то носовой платок, шеф выпивает. Я точно знал, что это не его «хобби». Вот рыбалка, бильярд и особенно шахматы – это да. Сколько раз после работы он внезапно появлялся в моём комсомольском кабинете с шахматной доской под мышкой, и ни разу «о граммульке» речи не было. А вчера чисто случайно его звёзды сошлись. Когда, через десяток лет, мне довелось встать на его место, иметь встречи с генералами, адмиралами, министрами – я до конца понял его тогдашнее состояние. Крепкие ребята. Слабых туда не берут. Максимыч принял свою долю «с горкой», а остатки – меньше полстакана – протянул мне. Я заупрямился. Мне надо было вести парад! Тут свой дар убеждения проявил Николай Васильевич:
– Комсомол! Не знаешь ты русской народной мудрости…
Он уже немного оттаял. Его глаза смотрели на меня с нарочитой отцовской строгостью: «Запомни, кто не пьёт – тот больной, или – сволочь!» Ни тем, ни другим мне быть не хотелось. «А теперь, – обратился он к нам, – дайте мне пять минут побыть одному».
Мы отошли к плотам, что теснились у шлюзов. В то время по Волге активно сплавляли лес. А он, закинув руки за спину, смотрел на своё рукотворное море. О чём он думал?
Ровно в десять утра мы были на трибуне. Пионеры под дробь барабанов печатают шаг, повязывают алый галстук комсоргу ЦК. Лёгкий майский ветерок треплет его роскошные кудри. Он обращается к пионерам. Открытый взгляд и улыбка, чёткая дикция, уверенные жесты руками. Его речь выверена до миллиметра. Она устремлена в будущее, в котором есть место каждому стоящему на площади… Я не мог отвести от него взгляда. Лучший в то время оратор в мире – Фидель Кастро – в моих глазах просто отдыхал.
Стало ясно, о чём он думал в те пять минут на маяке. Он мечтал о новой стройке, о будущем родного района, и этой мечтой пронизывал, заряжал стоящую перед ним ребятню…
Он очень любил строить. Больницы, школы, детсады, экспериментальные усадьбы колхозов и совхозов, молочные, мясные, растениеводческие комплексы… Многие из них и сегодня служат людям.
Сегодняшнее поколение, наверное, уже не может представить, что в 60-70 годы прошлого столетия более половины территории г. Заволжья занимали бараки. Я оканчивал в ту пору 11 класс школы № 3, часто бывал у одноклассников, живших в этих бараках, а потом провожал их оттуда в армию. «Весёлые» были картинки. Бараки сносились в плановом порядке: один – максимум два в год. Такими темпами на снос ушло бы не одно десятилетие. Так вот, именно Пономарёв вместе с Николаем Фёдоровичем Китаевым (в то время – ген. директор ЗМЗ – прим. авт.) вышли с инициативой снести бараки за три-пять лет, а на их месте построить современное жильё. Попробуйте в условиях строгих пятилетних планов найти дополнительные материалы и финансовые ресурсы! А они нашли.
После смерти Николая Васильевича одну из новых улиц Заволжья, именно там, где были бараки, назвали в его честь.
В лихие 90-е доморощенные псевдодемократы, пытаясь стереть из истории района самые авторитетные фигуры, ходили, уговаривали жителей этой улицы переименовать её. Но жители ответили: «Вы, ребята, постройте для начала что-нибудь для народа. Тогда и в вашу честь назовём и улицы, а может и города…» Но что-то не слышно и о захудалом переулке. Покричали, прихватили, отгородились высокими заборами… А комсорг ЦК, настоящий строитель, всю жизнь прожил в половинке одноэтажного дома на ул. Пирогова.
Перед молодёжью всегда стоит задача выбора пути. Ей всегда хочется чего-то новенького. Это естественно. Купил пятый «айфон», сразу же хочется обладать и шестым. Не нравится сложная история дедов и отцов – создадим свою, новую. Памятники снесём, улицы переименуем. Это наша страна проходила в начале и 90-х годах прошлого века, сейчас испытаниям подвержена и соседняя страна. Результаты везде аховые… Второй путь – сжав зубы, собрав все силы – строить, как это делал комсорг Николай Пономарёв. Только уже на новой основе – «умные» дома и города, экологичные плотины, неуязвимую оборону страны. Думай, думай, молодёжь! Тебе жить
дальше.
ДЛЯ СПРАВКИ
Авиационный завод не был построен в Городце. Политбюро ЦК КПСС, заслушав предложение комиссии Совета Министров, мягко порекомендовало построить завод в Ульяновской области, чтобы поднять престиж и условия жизни людей на Родине Ленина. Завод был построен в 1976 году. В лучшие годы численность работающих на заводе доходила до 60 тысяч человек (данные из Википедии). Сейчас этот завод «Авиа-стар» насчитывает примерно 15 тысяч работающих. Может, и мудро поступил ЦК для нас, для городчан. Новый город в 200-300 тыс. жителей мог напрочь уничтожить самобытность Городца, которым мы сегодня гордимся и любим.
В. Меньков, ветеран комсомола
