Привычный путь из школы лежал через вал мимо матренинских болот. Одно болото было чистым, из него деревенские брали питьевую воду. На другом жило много ужей, оттуда летом черпали воду для полива. Потом, когда его засыпали, все эти ужи устремились в деревенские огороды. А ещё одно болото было торфяным, там ходить было опасно – могло и засосать.
Восьмилетняя Валя подумала: «Когда же выпадет снег? По пути из школы можно будет скатиться с вала». Мама всегда ругается на эти забавы: пальто – вещь недешёвая. Но как же не скатиться с подругами? Радостей и без того немного. Идёт война, родные постоянно на работе. Мама на мехзаводе делает снаряды для фронта, две
сестры работают в типографии, ещё одна – швеёй. А дома ждёт дедушка, недавно сломавший ногу. Ухаживать за ним, как и прибираться, и готовить в доме, некому, кроме Вали. Вот и сейчас девочка шла и думала, чем же накормить дедушку.
Придёт она из школы, а дедушка, как обычно, спросит: «Стряпушечка, чего сегодня будешь стряпать?» – «Сейчас, дедушка, что-нибудь придумаю!»
А готовить не из чего. Бывало, мама приносила суп из столовой завода. Или доставалось несколько картошин. Прибежит полвторого ночи, оставит скромную «добычу» – и снова на завод. Только спросит: «Как вы тут?» Кило двести муки, которые выдавали в Серкове раз в месяц, тоже давно потрачены. Дядя Ваня, брат дедушки – мельник из Кудашихи – тоже пока не зовёт за гостинцем в виде мучного мешочка. Дома ничего нет.
Вспомнилось тут Вале, как осенью они работали на колхозном поле у деревни. «Красный маяк» выращивал и картошку, и морковку (да большую!), и капусту (сладкую, вкусную!). Местные мальчишки любили наведываться на колхозные поля, чтобы поживиться овощами. А там патрулировал конный сторож с плетью. Мог и высечь…
В этом году картошку выкопали не всю. Ударили морозы, земля промёрзла вместе с остатками урожая. Придя домой, девочка взяла ведёрко и крепкую тяпку. Дедушка спросил: «Валечка, ты куда?» – «Я ненадолго, только за деревню выйду и сразу вернусь!» – отвечала она. С трудом из замёрзшей земли Валя накопала ведёрко ледяной картошки. Дома в корыте её мелко порубила и напекла из этой крахмальной массы лепёшек.
Дедушка был доволен. «Да ведь это только немного лепёшек!» – ответила на похвалу внучка. А дед только сказал: «Малое примите, да за большое почтите!»
Звали дедушку Иван Гаврилович Блинов, он был известным художником и каллиграфом, переписчиком старинных рукописных книг. Внучка эти слова и другие наставления деда запомнила на всю жизнь. Возможно, именно способность хорошо запоминать слова помогла ей стать наборщицей, а потом и метранпажем в Городецкой типографии. И сейчас, когда ей самой уже исполнилось 90 лет, она часто вспоминает своё детство, общение с мудрым дедушкой, трудности военного времени.
Удивительная память у Валентины Кондратьевны Романовой. Она помнит в деталях те давние события и рассказывает о них просто, искренне, порой переходя на детские интонации. Сразу видно, что ей удалось сохранить в душе ребёнка.
– Я всегда удивлялась работоспособности Ивана Гавриловича. 200 книг переписать за жизнь! И это ведь только известные, а сколько неучтённых разошлись по миру… Работал он и день, и ночь. Я не знаю даже, когда он спал! Всё говорил, мол, ночью я отвлекаюсь от всего мирского, и ничего не мешает. И делал больше, чем за день, – говорит внучка художника. – У него был широкий деревянный стакан с пёрышками. И они у него там всё равно что под номерами лежали! Он всегда знал, какое перо берёт, а они все разные были! Всё у него всегда было в порядке, аккуратно. Нам, детям, не разрешали ничего трогать. Он сразу поймёт! Никогда не ругал, не порол нас, но посмотрит так, что больше уж не будешь хулиганить. Вот какой был дедушка!..
Однажды супруга Ивана Гавриловича Вера Павловна понесла обед ему на работу в краеведческий музей и захватила Валечку. Обедал Иван Гаврилович на улице – лишние запахи могли навредить экспонатам. А внучку пустили посмотреть на чучела змеи, мелких животных, волка. Вышла она, а дедушка спрашивает: «Ну, руками-то не трогала?» – «Нет, я его боюсь. Он язык высунул и дразнится!» – ответила девочка.
Часто внучек приводили в гости к дедушке с бабушкой. Сядут все вместе на веранде, вскипятят самовар. Вера Павловна напечёт целую гору плюшек, поставит несколько видов варенья. Чая всем по очереди наливал сам Иван Гаврилович, и пока он не пригубит из чашки, все ждали. Таков был порядок.
Много о чём ещё можно вспомнить Валентине Кондратьевне. Например, как папа Кондратий Кузьмич Горячев, получив зарплату, покупал в магазине, который тогда был примерно посередине улицы Новой, много сладких угощений: жене – Александре Ивановне – халвы с орехами, дочерям – баранок и плюшек. С какой радостью встречали его дома, сразу ставили самовар…
Он был умным, строгим и проницательным человеком. Это позволяло ему хорошо справляться с воспитанием неблагополучных детей в колонии, что была рядом с Матренино. Он не только следил за ними, но и обучал столярному делу, в котором был мастером. В цехах не топили, и однажды он сильно простыл, а лечить было нечем. Пошли осложнения, с которыми его организм не смог справиться. Кондратий Кузьмич ушёл из жизни в 48 лет.
Не забыть Валентине Кондратьевне и то, как мама получила отравление на заводе, и больше работать там ей было нельзя. Помогла швейная машинка «Зингер», подаренная когда-то ей папой Иваном Гавриловичем. Положила женщина машинку на сани и пошла в деревню Лисино Тимирязевского колхоза работать швеёй. Колхоз этот был богатым, и она оттуда присылала продуктов для семьи, при этом даже не имея времени приехать самой. Эта швейная машинка до сих пор хранится в семье, и всё ещё в рабочем состоянии.
Никогда не уйдёт из памяти печатницы эпизод, когда сестре Клавдии Кондратьевне 20 раз присылали повестку на фронт. Она была наборщицей, а специалисты эти нужны были везде. Каждый раз типография хлопотала, чтобы девушку не призывали. И последний 21-й раз Клавдию уже проводили, она села на паром, как с берега раздалось: «Кто на пароме Горячева? Сходи скорее!» И больше повестки не приходили.
Как не вспомнить Валентине Кондратьевне о том, что ещё без паспорта в 15 лет (паспорта выдавали тогда с 16 лет) после 7 классов она устроилась на свою любимую работу в Городецкую типографию. Из семьи И.Г. Блинова там работали многие, и все были первоклассными профессионалами. Валентина часто там бывала, с работой была знакома. Потому и в ученицах проходила всего две недели. Её поставили наборщицей верстать газету. Это была ещё «высокая печать». Текст набирался вручную по одной букве. Трудно представить, какой внимательности и аккуратности требовала эта работа! До сих пор все нюансы технологического процесса может описать Валентина Кондратьевна.
– Хоть сейчас бы встала и начала работать! Ох, как мне эта работа нравилась! – говорит она.
Трудились в типографии много. Задерживались по вечерам, были и вторые смены. Из редакции, что была по соседству, могли прибежать с редактурой, когда уже вся газета готова. Принесут, например, некролог – значит, нужно какую-нибудь статью снимать и его ставить.
– Один раз я работала поздно ночью и напортачила. Набирала материал про колхозы. И там часто повторялось слово «бригады». Ну, я набрала «бри-», а «гады» перенесла, не подумав. А сменщицей у меня сестрёнка была, пришлось ей с утра переделывать. Потом секретарь Фёдор Григорьевич Ульянычев идёт, говорит: «Ну, ты отличилась, Валентина Кондратьевна!» – «Знаю, – говорю, – больше не повторится!» И больше уж так не делала, – рассказывает она.
Валентина Кондратьевна была очень увлечена своей профессией и стала в ней признанным мастером.
Не забыть ей и любимого супруга Дмитрия Евлампиевича Романова. Он работал кожевенником на пошиве обуви. Делал и сапоги, и ботинки, и туфли. На обувной фабрике был начальником цеха. Обувь оттуда возили и в Москву, и в Санкт-Петербург. Дмитрий Евлампиевич имел много грамот и наград. Жили они счастливо, у них родились сын и дочь, которые выросли и подарили внука и двух внучек. Сейчас они часто навещают и помогают Валентине Кондратьевне. Дмитрий Евлампиевич умер 10 лет назад, ему было 84 года.
Но воспоминания воспоминаниями, а жизнь продолжается. 16 февраля Валентина Кондратьевна отметила 90-летний юбилей. В свои годы она ещё частично занимается в огороде прополкой. Регулярно читает родную газету «Городецкий вестник». По праздникам выезжает в Храм Успения Пресвятой Богородицы. Там ей всегда рады, сразу зовут на хоры петь Херувимскую песнь. Дома она молится каждый день по несколько раз. Молится и за родных и близких, и за всю нашу Родину.
Кроме детей, внуков и правнуков в гости часто заходят подруги, бывшие коллеги. До сих пор в типографии вспоминают её, хотя на пенсию она вышла ещё в 1989 году, отдав любимому делу 35 лет. Работала бы она и дольше, да врачи запретили.
А три года назад Валентина Кондратьевна тяжело болела, лежала в больнице в Нижнем Новгороде. И теперь к ней регулярно приходит врач – следит за её здоровьем. Общения и поддержки у ветерана типографии много. А она с радостью делится со всеми своим жизнелюбием и богатым опытом.
– Мне в церкви-то говорят: «Кондратьевна, тебе 90 лет, а у тебя морщин-то не видно!» А я только отвечаю, что это Господь хранит! Вот так вот с божьей помощью и живу! – говорит она с улыбкой.
