А потом с тем же комфортом, нагрузившись пряниками и сувенирами, отправиться домой.
Другие, как, например, Владимир Кравченко, садятся в парусную байдарку и под палящим солнцем, секущим дождём или ласковым ветерком отправляются по Волге – в НАСТОЯЩЕЕ ПУТЕШЕСТВИЕ.
Владимир побывал в Городце несколько раз, впервые – два десятилетия назад. И его книга о впечатлениях, полученных в путешествии, написанная через 15 лет после первого сплава, добиралась до редакции несколько лет.
Сегодня мы хотим поделиться с читателями заметками московского гостя.
Предисловие автора
Есть, наверное, определённая знаковость в том, что это путешествие было осуществлено в последнее лето уходящего столетия. Но так совпало, автор-путешественник не стремился к какому-то пафосному обобщению или подведению итогов, решение вызревало подспудно и явилось результатом благоприятного стечения обстоятельств.
Начиналось, как у многих, с молодёжных байдарочных походов, сменившихся увлечением одиночным яхтингом, марафонскими заплывами на маломерных каркасно-сборных судах, удобных в транспортировке и гарантирующих амфибийность твоего существования, т.е. свободу передвижения не только по воде, но и по суше.
Идея казалась привлекательной: стартовав в мае с берега валдайского озера Стерж, куда впадает ручей, берущий начало из знаменитого родника у деревни Волговерховье, проплыть на байдарке всю Волгу до её устья, закончив своё путешествие уже в сентябре на берегах Каспия. Примерно за такой срок – 120 дней – преодолевает этот путь волжская вода. Отправившись в плавание и слившись с волжским потоком, я равнялся на одну из её капель, выбившуюся из родника, вместе с нею я прошёл путь длиною в 3600 км. Я и был этой каплей – одной из них.
За время плавания посетил десятки городов и посёлков, сделал свыше тысячи фотографий, познакомился со многими интересными людьми. Впечатления от увиденного складывались в калейдоскопическую картину рубежа 90-х – «нулевых». Это было моё открытие родины. Ещё одно – а сколько таких открытий мы проживаем?..
Ночлег перед Городцом
Наконец-то достиг дамбы Нижегородской ГЭС. Выбрался из лодки. Сидя на наклонной стенке верхнего бьефа, глядел на оставшееся за кормой Горьковское море с его неоглядными далями, красными береговыми кручами.
Выгрузил вещи из лодки. Через плотину проходит дорога с одного берега на другой с оживлённым движением. Через дорогу перенёс лодку с помощью двух парней. Не спеша спустил своё добро к береговому урезу нижнего бьефа. Только тут дал выход своей усталости. Позади четыре часа непрерывной гребли с опасливой оглядкой на клубящийся тучами горизонт и три с половиной часа преодоления плотины.
День близился к закату, выбрал на мысу нижнего бьефа подходящее место для ночлега. Меня разбудил шум мотора. Автомобиль остановился где-то неподалёку от палатки, в густом кустарнике. На берегу послышались голоса. Сквозь щель в палатке увидел трёх парней, готовящих бредень. Рыбаки. Сквозь сон ещё долго слышал на берегу их трудовую возню.
День открытий
Утром сел в лодку, обогнул песчаный мыс и спустя полчаса пристал к берегу Городца у спасательной станции. Дежурные Володя и Павел дружелюбны, гостеприимны. Наперебой объясняют, что мне непременно надо посмотреть в Городце и сфотографировать.
По набережной шли двое слепых. Старик и мальчик. Белые тросточки, дающие им право приостанавливать уличное движение, монотонно постукивали по плитам и поребрикам мостовой.
Набережную украшают цветочные клумбы, узорные решётки, фигурные уличные фонари, подсоединённые к электросети подземными кабелями, чтобы не портить впечатление от исторической застройки болтающимися в воздухе проводами.
Круизные теплоходы швартуются у пристани на среднем бьефе, пассажиров высаживают на берег и автобусами привозят в Городец, где проводят туристическими маршрутами. В историческом центре Городца старинные дома с резными наличниками и украшениями из кованого и просечного железа.
Набережная Революции, дом 11. Главный редактор «Городецкого вестника» Владимир Родин улыбчив, подтянут. Он возглавил газету пять лет назад. Нарядному, с резными наличниками дому, в котором размещена редакция, 130 лет. Дом отреставрирован, с левой стороны фасада сохранились подлинные наличники, остальные изготовлены по их образцу. Работать журналистам в таком чудесном, похожем на пряничную избушку, доме, конечно, приятно.
Перед моим уходом из редакции корреспондент Марина (Вахто) одарила меня кульком свежих огурцов и вручила сборник своих стихов. Стихи оказались хорошими. И огурцы тоже.
Прошёл по замечательной улице Андрея Рублёва, где все дома как бусинки разного цвета – бирюзовый дом, розовый дом, жёлтый дом... Местные жители называют её «наша Рублёвка».
В краеведческом музее знакомлюсь с научным сотрудником Артёмом – влюблённым в город и свою исследовательскую работу, одарившим меня ворохом брошюр по истории Городца.
Мне показали сохранившийся до наших дней высокий земляной вал – часть оборонительных сооружений, служивших защитой от набегов кочевников. За стеной этого вала в 1378 году смогли укрыться отступившие из Нижнего Новгорода жители во время разорения города ордынским князем Арапшей.
Вал порос вековыми, причудливо изломанными соснами, ясно указывающими на наличие какой-то таинственной аномалии. В древности здесь росла крестоподобная сосна, на которой развешивали кресты во время обряда крещения язычников. Жители Городца почитали сосну как святую реликвию, в праздничные дни её украшали иконками и крестами, что вызывало недовольство местного духовенства. После их жалобы по повелению Николая I сосну срубили и сожгли. Но на её месте выросла другая сосна, повторившая «крестовую» форму уничтоженной, тоже ставшая объектом поклонения.
Неповторимая историко-культурная среда Городца сама по себе является музеем, создаёт образ города-музея. Его дополняют деревянные и каменные дома-памятники, в каждом из которых живут люди.
Снова в путь
На спасательной станции Володя и Павел ревниво интересуются моими впечатлениями. Городок и вправду очень хорош с его резными деревянными домами и чистыми ухоженными улицами. В такие места надо приезжать надолго – на неделю, а то и две, поселяться в гостинице и каждое утро отправляться на прогулку по улицам старого города, набираясь впечатлений.
Павел и Володя организовали мальчишек для похода за питьевой водой для меня. Вода в Городце знатная, добывается из артезианских источников. Действительно, она оказалась очень вкусной.
Вечером отчалил от городецкого берега. Спустя час пристал к подходящему месту, разбил палатку на крутом левом бережке, у самого его обрыва, чтоб не упускать из виду оставшуюся внизу лодку, и юркнул в спальник.
Ясное солнечное утро. Первую половину дня решил посвятить текущему ремонту лодки. Разгрузив её, насухо протёр днище, столкнул на воду и, внимательно изучая оболочку, нашёл, наконец, сочащуюся водицей небольшую дырку, досаждавшую мне последние дни. Заклеил пробоину с двух сторон. Ближе к обеду у меня появился помощник – хозяин местного берега и знаток окрестностей, говорливый, тщедушный, но очень бойкий дедок – Анатолий Григорьевич, уроженец здешних мест. Воевал, плавал по Волге на сухогрузе, работал бакенщиком.
Анатолий Григорьевич – сторож на даче детского дома, расположенного неподалёку. Вскоре на берег вышла орава его подопечных смотреть мою лодку.
Я усадил пять-шесть детдомовцев в лодку и покатал вдоль берега. Рассказал о своём путешествии да своих приключениях. Угостил их пряниками, последнюю плитку шоколада разломил на ровные дольки по числу едоков, включая себя, и раздал мальчишкам.
Уже под вечер погрузил барахло в залатанную ладью и отвалил от берега. Быстрое течение подхватило меня и понесло по руслу Волги.
Владимир Кравченко
