В лучах начинающего клониться к закату светила зеркально отблёскивает гладь Спасского озера. Тихо, тепло, спокойно. Рыбаков, собирающихся здесь по утрам, уже нет. Лишь пара мальчишек упрямо сидит у заводи, уныло наблюдая за лежащими на воде поплавками. И ничто не мешает жизни озёрных обитателей течь по своему вековечному, размеренному устою.
Оглашая окрестности резкими криками, кружат озёрные чайки с повзрослевшими, поднявшимися на крыло птенцами. Кто где – понять легко, молодёжь носит пятнистую, крапчатую окраску. Вот и изящная крачка зависла на мгновение в воздухе, камнем бросилась вниз, выхватив из воды зазевавшуюся рыбёшку. А из дальних крепей рогоза, тяжело взмахивая широкими крыльями, поднялась цапля. Набрала высоту, выровнялась, беря курс куда-то на закат. Выводки пугливых камышниц, спеша, пересекают открытую воду, стремясь укрыться средь зарослей прибрежных осок. Некоторые птенцы ещё покрыты чёрным пухом. Те, которые повзрослее, уже сменили младенческий наряд на подростковый, в серовато-бурых тонах. От противоположного берега отчалила ондатра с пучком сочных побегов хвоща в зубах. Доплыла до середины заводи, увидала наблюдающего за ней человека, нырнула, проделав оставшийся путь под водой. Зашуршала через минуту в пожухлых зарослях, но на глаза не показалась, на тропку, проторенную к крутому берегу, не вышла. Осторожный зверёк! А в береге – нора с двумя выходами…
Ещё что-то зашуршало в травяных колтунах. Мелькнуло серое оперение, блеснул на мгновение в солнечном луче птичий глаз…Что же там такое? Раздвинуть густые пряди… Гнездо, типичное для камышевок, небольшое, с четырьмя яичками в частых бурых крапинах, похожих на сорочьи в миниатюре. Не иначе, как вторая кладка после первого выводка. Впрочем, вполне возможно, что первая погибла, разорена вездесущими воронами. Здесь, на Спасском, они промышляют целыми стаями, нанося немалый урон пернатой мелкоте. Так что прикрыть скорее птичий дом от недобрых и алчных взоров, вернув всё в первоначальное состояние.
А вот и сама хозяйка гнезда. Села на сухой стебель рогоза, косится, тревожно цокает. Серенькая, как и все камышевки, но одна особенность позволяет безошибочно определить вид птицы: характерные чёрно-белые полоски на голове, чем-то похожие на окраску барсука. Именно они и дали повод назвать эту небольшую птичку барсучком.
Камышевка-барсучок, наряду с болотной и тростниковой камышевками, наиболее обычная из обитающих в наших местах. В орнитологии это называется фоновым видом. Прилетая к местам гнездований в конце апреля – начале мая, барсучки держатся по берегам водоёмов, заросших кустарником, тростником, осокой. Самцы, «застолбив» участок, совершают характерный токовый полёт, взлетая по крутой дуге с пением и трепетанием крыльями. В брачный период такое можно наблюдать с рассвета до темна. Образовавшаяся пара вьёт гнездо меж стеблей тростника, рогоза, осоки, обычно невысоко, зачастую над водой. Кладку насиживает самка. Самец в это время занимается сбором пропитания, шныряя меж стеблей и листьев болотной растительности…
Через пару дней в гнезде появились птенцы. Ещё голые, покрытые редким пухом, они уже тянут шеи и требовательно раскрывают клювы при попытке раздвинуть листья, мешающие обзору. Наверное, приняли человека за прилетевшего с кормом родителя. Впрочем, те не заставляют себя долго ждать и озабоченно вертятся вокруг с клювами, полными мелкой мошкары…
Чета барсучков оказалась на редкость общительной и бесстрашной. И уже через несколько минут, привыкнув к сидящему невдалеке человеку, они непринуждённо таскали в гнездо разнообразную снедь, пихая её в ненасытные клювы отпрысков…
В последующие пару недель ещё несколько раз удавалось наблюдать и даже запечатлеть на фото жизнь этого птичьего семейства.
Надо сказать, что судьба гнезда оказалась счастливой. Оно не было ни разорено хищниками, ни уничтожено непогодой, и птенцы, достигнув «совершеннолетия», благополучно покинули свой дом.
Михаил Зевеке
Фото автора
