Версия для печати
Рубрика:
Раздел: Общество

Рождённые в колыбели

Рождённые в колыбели Фото автора

Тёплый, погожий денёк. Тихая, нежащаяся под солнцем старица – прибежище всевозможной околоводной живности: от ужей и лягушек – до хозяйственных ондатр, возводящих в дальних её уголках хатки из стеблей рогоза. Но больше всего здесь птиц. Летают, плавают, шныряют по зарослям, поют, кормятся, строятся, выясняют отношения. Гармония дикой природы, особенно если наблюдать это с приличного расстояния…

Появление человека нарушает всё. Стоит приблизиться, и округа тонет в гомоне поднявшейся на крыло стаи озёрных чаек. Потревоженные птицы мечутся над заводью, истошно кричат, пикируют на нарушителя спокойствия. Впрочем, если присесть и созерцательно уставиться на гладь, весь этот содом постепенно затихает. Птицы возвращаются на покинутые гнёзда, и в колонии воцаряется относительное спокойствие. Вновь становятся слышны другие звуки: брачное урчание озёрных лягушек, дальние рулады соловьёв и варакушек, токовая песенка камышовки, решившей обосноваться в зарослях сухих рогозов, и даже трескучее кряканье чирка, зовущего подругу. А вот, совсем рядом, тихое синичье циканье. Но что делает здесь синица, чей дом – лес, парк, лесополоса?

Разглядеть источник звука удаётся не сразу. Да и не мудрено, настолько птица сливается с сухими початками рогоза, один из которых она сосредоточенно потрошит. Расцветка почти как у жулана: такой же светло-серый общий фон, каштановый верх, чёрная маска на глазах. Но это не жулан. Размером незнакомка гораздо меньше воробья, да и клюв тонкий, непохожий на хищнический инструмент сорокопута. Кто же это?

Тем временем, птичка, набрав полный клюв пуха, упорхнула на противоположный берег заводи, туда, где склонила над водой ветви одинокая берёзка. Там, среди яркой зелени, выделяется какое-то бурое пятно, словно как увядшие листья. Но нет, не листья, нечто иное. Изящное, похожее на меховую рукавичку сооружение из переплетённых трав и пуха, рогоза непостижимым образом подвешена на тонкой веточке. А пичуга уже суетится вокруг, впрядая принесённый материал в стенку строения. И тут же в памяти всплывает имя загадочного строителя, определённое отнюдь не по облику птицы, а именно по гнезду. Ибо такие гнёзда может делать только одна птица – синица-ремез…

Ещё в середине прошлого столетия ремез на Нижегородчине был лишь случайной, залётной птицей. Граница ареала его обитания пролегала гораздо южнее. Однако уже в восьмидесятые годы было отмечено несколько случаев гнездования в трёх районах области.

А сейчас воочию можно наблюдать, что эта замечательная птичка гнездится и на Городецкой земле!

Ремез – один из самых крохотных представителей синичьего племени, меньше и без того небольших лазоревки и пухляка. Возвращаясь с зимовки в конце апреля, птица почти всегда селится у воды: болота, озера, пруда. Здесь гнездится, здесь выводит птенцов, питаясь насекомыми, что ищет на стеблях и листьях болотных растений. Сказать по правде, ремез не наделён выдающимися вокальными данными. Песенка его проста и однообразна. Зато это один из самых лучших мастеров в области постройки гнёзд. Да что там, самый искусный, ибо гнездо ремеза – чудо, шедевр птичьего гения. Эдакая миниатюрная колыбель, подвешенная на самом конце тонкой ветки, обычно над водой.

Каркас постройки сооружается из сухих трав, конского волоса и прочих подобных материалов, а потом в него вплетается шерсть животных, пух ивы или рогоза. Невозможно поверить, но столь сложное сооружение пара птиц, пользуясь лишь своими клювами, возводит всего за две недели!

Тем временем, пернатый строитель, израсходовав принесённый материал, вновь отправляется на противоположный берег. А его место тут же занимает другая птица. Сказать кто это, весьма сложно: половой деморфизм у ремезов почти не выражен. Странно другое: прямо под деревом, буквально в нескольких шагах – такие же заросли рогоза.

Зачем же лететь на сторону? Едва ли расщипыванием початков неподалёку можно демаскировать само гнездо. Впрочем, птицам виднее…

Судя по всему, стройка закончится в ближайшие три-четыре дня. Основное гнездо уже готово. Осталось приделать к нему трубчатый вход-тоннель, и тогда сооружение действительно будет похоже на шерстяную рукавичку. В колыбели, раскачиваемой ветром, появится кладка, а затем и птенцы. И хочется надеяться, что на следующий сезон они вновь возвратятся туда, где по-явились на свет, чтобы стать истинным украшением нашей природы.

Михаил Зевеке

Внешт. корр.

Другие материалы в рубрике Заметки натуралиста