Версия для печати
Рубрика:
Раздел: 75 лет Победы

Терпеливая моя мама

В год 75-летия Победы хочется написать о моей маме – Устинье Владимировне Колесниковой, труженице тыла и ветеране труда, которая всю жизнь не мыслила себя без работы – её трудовой стаж составляет более 50 лет.

Устинья родилась в деревне Смагино в октябре 1928 года в семье Татьяны Родионовны и Владимира Кузьмича Волковых. В июне 1941 года ей было 12 лет. Отца на войну не взяли из-за порока сердца, но отправили в г. Муром работать на военном заводе, где он всю войну красил мины и сушил их в печи, часто ночевал прямо в цехе. Однажды так угорел, что его сочли мёртвым и даже сколотили гроб, но Владимир Кузьмич выжил и после войны вернулся домой. С приходом кормильца жить стало легче.

В семье Волковых было четверо детей: Софон, Устинья, Мария и Лина. Летом 1942 года семнадцатилетнего Софона призвали в армию. (Забегая вперёд, скажу, что домой он вернулся, только отслужив после войны действительную службу. Уходил мальчишкой, а пришёл взрослым мужчиной. Мать не узнала его, приняв за уполномоченного из района, а когда он позвал её: «Мама», то упала в обморок. Глубоко верующая, она взяла пожизненное обещание молиться за сына, чтобы он вернулся живой, и исполнила его).

После проводов мужчин на войну надо было как-то выживать, чем-то кормить детей. Никакого запаса у них не было, а паёк им не полагался. К тому же в первую военную зиму не растелилась и пала кормилица-корова, денег хватило только на козу. У Татьяны Родионовны очень болели ноги, далеко ходить она не могла, поэтому главной добытчицей пропитания для семьи стала моя мама.

Летом она вместе с девятилетней сестрой Марией пасла от зари до зари деревенское стадо за кусок хлеба и четвертинку молока на двоих. Пасли в лесу, куда война пригнала множество голодных волков. Спасали скотину и себя от этого бедствия. А ещё пугали сильнейшие грозы, такие, что синий огонь стелился по земле. Обуви не было, ходили босиком и в лаптях. Вся съедобная трава шла в пищу, о настоящем хлебе давно забыли. Женщины и дети зимой покупали в артели немазаные горшки, плошки и цветочники и, собравшись обозом, с санками шли в Сокольский район по деревням продавать или менять горшки на еду: картошку, зерно, муку или хлеб. В деревнях на ночлег их разводил бригадир. Хорошо, если хозяйка самовар поставит да горячей водой напоит, а если ещё и картошки сварит – это праздник! Но бывало, что ночевали на ледяном полу в плохо протопленной избе, а утром, голодные и замёрзшие, брели дальше. Чаще всего ходили в Юрьевец на базар. Каждый поход (туда и обратно) составлял сто пятьдесят километров, а за зиму мама совершала по 15 походов. «Ни одна машина не проехала столько, сколько мои ноги прошагали», – говорит она. В дорогу брала головной платок, а приносила его весь в крови, которая шла носом от непосильного груза. По дороге была высокая и крутая Афонинская гора, войдя на неё, все валились с ног, а мама останавливала кровь. Волгу переходили по льду. Как-то на Благовещение она едва не утонула – спасли санки соседки, за которые та велела ей держаться, ведь поверх льда текла талая вода.

Зимой с дровами становилось совсем плохо. Мало их давали, а женщинам и девчонкам было трудно их заготовить. В доме у них жили солдаты, которые заготавливали дрова для армии. До сих пор делянку, где они работали, смиркинцы называют солдатской. Сухие дрова, заготовленные таким трудом, солдаты увезли в Городец казарму топить, а им привезли сырого ельника. Вот слёз было: ни тепла в избе, ни еды в печи. В марте, рано утром, по насту мама и Маруся с санками ходили в лес, собирали там валежник и привозили домой.

А ещё мама четыре года носила мешок с почтой до села Бриляково за трудодни. Там ночью получала почту и десять километров лесом шла домой. Отец прислал из Мурома поношенные ботинки. Они выручали весной и осенью, когда надо было переправляться через разлившиеся долы и низины.

Довелось ей поработать в Зубовском лесу на лесозаготовках. Бригаду от колхоза посылали пилить лес и сплавлять его по ледянке до Узолы. Валили деревья двуручной пилой. Работали целый день, а ночью от снега ледянку чистили. На день давали четыреста граммов хлеба. Мама копила его и приносила голодным сестрёнкам. Для них хлеб был слаще пряника.

Мама могла разжечь костёр в любую погоду. Однажды вместе с сучками она упала в костёр. У неё сгорели брови и ресницы, но товарищи её спасли.

Маруся стала работать на быке в колхозе, как и другие подростки, и очень уставала управляться с этим упрямцем. А вот трёхлетняя Лина едва не умерла от голода. Соседские мальчишки выпивали её стакан молока, едва бабушка Таня уходила в поле, и девочка начала пухнуть. Колхоз для таких детей открыл садик и выделял продукты, тем и спас их от смерти.

После войны маму позвали работать на ферму, где она проработала десять лет. Правда, некоторые сомневались: сможет ли худенькая девчонка работать дояркой, ведь там всё надо было делать вручную. Носила воду с реки, а фляги с молоком – наоборот, в реку – остужать. Косила траву и топтала силос, таскала ноши больше себя, принимала отёлы, дежурила ночью на ферме, поила телят и очень любила своих коровушек, практически жила на ферме, как и все девчонки её поколения.

После замужества мама работала в полеводческой бригаде, потом ещё десять лет – почтальоном. Без отпуска таскала огромную сумку с газетами и журналами, благо они были тогда доступны для людей и выписывала их каждая семья. С тех пор я очень люблю запах свежей типографской краски. Когда стало тяжело, ушла работать в садик помощником воспитателя и трудилась там почти полтора десятка лет. Многие дети села Смиркино звали её «бабушка».

Моя мама, Устинья Владимировна, завершила трудовую деятельность, когда ей было за шестьдесят, но до семидесяти восьми лет она держала корову, хотя жила уже без хозяина (мой отец рано умер). До преклонных лет на подворье у мамы были козы, поросёнок, куры, она сама обрабатывала огород и приусадебный участок.

Сейчас маме девяносто один год. Длительные периоды тяжкого труда, голода и лишений не прошли бесследно: здоровье подводит. Но она всегда говорит, что всё можно пережить, лишь бы не было войны. Ведь с фронта не вернулись её двоюродные братья: Харитон, Ларион, Григорий, Матвей, Митрофан,
Василис Волковы, а также два дяди: Протирей и Яков Ивановы.

«Мирное небо и хлеб на столе – это самое главное богатство!» – говорит она.

Мама, моя милая труженица, будь здорова!

А. Полозкова

Внешт. корр.

Другие материалы в рубрике «Мы родом из детства, в котором война»