Оживился и птичий мир. Звенят с верхотуры серебряные колокольчики больших синиц. В тон им вторят песенки гаичек, всю зиму кормившихся на старых лиственницах. Виснут на тонких ветвях чижи и чечётки, попискивают задорно, лущат берёзовое семя. Вот и пищуха со своей неповторимой трелью «сир-р-р-р» обследует древесные стволы.
Большой пёстрый дятел постукивает где-то по стволу. Пронырливые воробьи уже занимают лучшие дупла, покуда не подоспели иные квартиранты. Серые вороны гоняются друг за другом в брачных играх. А с лип старого кладбища при церкви Покрова раздаётся грай первых вернувшихся грачей… Велик ли городской парк, а сколько разной пернатой живности в нём водится!
А вот ещё и свист, звонкий, задорный. Тем, кто разбирается в птичьих голосах, не нужно видеть свистуна, чтобы понять, что за птица. Пережили, значит, зиму местные аборигены, поползни, готовятся гнездиться. Наверное, на старом месте…
Естественное дупло в стволе клёна среди пернатого населения пользуется неизменной популярностью. Кто тут только не гнездился! Вертишейки, мухоловки-пеструшки, горихвостки, синицы-лазоревки… А сейчас, уже третий сезон подряд, дупло облюбовали поползни. И для начала они, по своему обыкновению, замазали слишком широкий леток «штукатуркой» из глины и слюны. Так, чтобы он точно соответствовал размеру тела этих небольших пичуг…
Да, так и есть: чета поползней уже суетится у дупла, таскает туда кусочки трухлявой древесины, отщипываемые неподалёку, обновляя пришедшую в негодность старую подстилку. Надо же, так рано! Ведь даже вернувшиеся раньше срока грачи ещё и не думают ремонтировать гнёзда. Впрочем, поползни, наряду с синицами, – одни из наиболее рано гнездящихся пернатых. И уже в самом начале апреля, а то и в конце марта, самка сядет на кладку. Во всяком случае, в прошлый сезон к середине мая поползни ударными темпами выкормили первый выводок. Освободившееся жильё без промедления заняли вернувшиеся с зимовки мухоловки-пеструшки. А поползни «переехали» на новую квартиру, в дупло старой липы, растить второй выводок…
Облик поползня, как и его повадки, весьма оригинален. «Вечно деятельный, живой, подвижный, весёлый и неутомимый лазун по деревьям, поползень как бы соединяет в себе характер синицы и дятла», – пишет о нём большой знаток птиц, замечательный русский орнитолог Дмитрий Кайгородов. Да, действительно, бойкость и предприимчивость синиц сочетается в поползне с мастерством и методичностью дятлов. А в умении лазать ему нет равных: ведь даже дятлы не в состоянии передвигаться по стволу вниз головой. Поползню же в этом помогают его необыкновенные лапки: расстояние от конца переднего когтя до конца заднего почти равно длине тела птицы! Ещё поползень любит делать запасы, как, впрочем, и многие наши оседлые птицы. Обнаружив случайно рассыпанные или высыпанные на кормушку подсолнечные семечки, птица не успокоится, пока не перетаскает и не рассуёт по укромным местам всё до последнего зёрнышка. Именно эта особенность и помогает пережить тяжёлую зимнюю бескормицу. В холодное время поползень может промышлять и насекомых, мастерски добывая их из трещин коры. При необходимости он, подобно дятлу, может даже слегка долбить стволы...
Самец, бросив на время ремонтные дела, взлетает на вершину берёзы и оттуда начинает звонко, залихватски насвистывать. Так, наверное, в старые времена свистел ямщик, пуская вскачь резвую тройку. А самка дела не бросает. Вот она принесла очередной кусочек древесины. Села у дупла, замерла, как будто позирует. Не боится, хоть до человека – метра полтора. Привыкли здесь к людям поползни.
Птица терпеливо ждёт, пока затвор фотокамеры щёлкнет несколько раз, и со своей ношей скрывается в недрах дупла. А вослед ей с верхушки берёзы, словно из поднебесья, разносится задорный свист её супруга, бойкой и жизнерадостной птахи, что недаром носит в народе прозвище «ямщичок».
Михаил ЗЕВЕКЕ
