slider2 slider1

Редакционный проект «Мы родом из детства, в котором война…». Итоги конкурса

Праздник города–2020

Новости

ВСЕ НОВОСТИ

Социальные сети

 

 

Своих не бросаем!

Правила пользования газом нужно соблюдать

Раздел: Общество

Средь кочек осоки

  • Пятница, 01 Июль 2022 15:23
  • Прочитано 1511 раз
  • Печать

Тихое, затуманенное утро юного лета. Лёгкая полупрозрачная паранджа парит над гладью Спасского озера. Неподвижные фигуры рыбаков с длинными удилищами застыли над стоячей водой. 

Глинистая дорога с разъезженными колеями, в которых поблёскивает вода, оставшаяся от недавних дождей, уходит вдаль. А по её сторонам – густая стена разросшегося ивняка. А как ему не расти, когда при чистке озера сюда, в сырую луговину с бочажками, намывали ил? Вот и попёрла растительность как на дрожжах. Жалко, бочажков не стало, сохранился всего один…

Птицы – они всегда на виду, не то что скрытные зверьки. А если пернатых и не видишь, то слышишь точно. Вот чайки голосят в своей колонии, образовавшейся в топях. Вот соловей заливается в прибрежных зарослях, в тон ему отвечает птица-пересмешник, варакушка. Карминно-красная чечевица вспорхнула на вершину куста, покосилась на меня, заладила своё: «Витю видел? Витю видел?» Не видел, отстань. Оскорбилась пичуга, замолчала, нырнула куда-то в чащу.

А вот и иной звук из ивовых зарослей: писк жалобный, протяжный. Такой ни с чем не спутаешь. Это ремез, искуснейший строитель гнёзд, что совсем недавно объявился в наших краях. Вон и гнездо-рукавичка, чуть покачивается на тонкой ивовой ветви. Не добраться врагам до воздушной колыбели и сидящих в нём птенцов!

Виснет парная дымка над бочажком, поросшим осокой и рогозом. Сколько любопытного можно увидеть, если тихо, недвижно посидеть над стоячей водной гладью!

Покачивает хвостиком жёлтая трясогузка, примостившись на вершине расшитого росным бисером колючего чертополоха. Распевает свою скрипучую песенку в рогозах камышовка-барсучок, стремительно проносятся над водой, ловя зазевавшихся мошек, ласточки-касатки. Вот утомилась одна, присела на сухой стебель, расправила натруженные крылья. Сейчас можно поближе рассмотреть изящную летунью. Издалека оперение кажется чёрным, но вот вблизи – густо-синее с металлическим отливом. Отдохнула касатка немного, вспорхнула, унеслась в серебристую высь.

Засвистел воздух под быстрыми крыльями, мелькнул стремительный силуэт небесного барашка, бекаса. Приземлился тот где-то на дальней окраине бочага, пропал из виду, слился с окружающей местностью. Не иначе, где-то там его гнездо. Только найти вряд ли получится, если только сам не покажет: кладут кулики разрисованные пятнами и штрихами яйца в простую ямку в земле.

Шевельнулись заросли хвоща на другом берегу, мелькнул чёрный силуэт. Вышла птица на открытое место, стал ясно виден ярко-красный клюв, пара белых пятен по бокам куцего хвоста. Это осторожная камышница, иначе водяная курочка, промышляет пропитание по мелководью. Но стоит только слегка пошевелиться – и мгновенно исчезает отшельница, словно её и не было.

А вот и сорока тревожно застрекотала, издалека ответила другая. Любит белобока разорять чужие гнёзда, а за своё беспокоится. Немало их тут настроено по черёмуховым зарослям. Посмотришь поближе – настоящая крепость с глинобитным полом и плетёными стенами, даже крыша имеется.

Завис над соседней луговиной, трепеща крыльями, мелкий соколок-пустельга. Это манера охоты у него такая: высматривает добычу перед броском. Вот и высмотрел, сверкнул рыжими крыльями, камнем упал вниз, а через минуту взлетел, таща в когтях какую-то мелкую живность. Какую – не рассмотреть. Скорее всего, мышь-полёвка, эти грызуны – основная добыча пустельги. Понёс соколок добычу в сторону дальних шлюзовых башен. Не иначе, там, на верхотуре, его гнездо.

Озёрная лягушка высунула голову из ряски, застыла как изваяние. Увидала струящееся меж хвощей чешуйчатое тело большого ужа, взбрыкнула, с плеском ушла на дно, спасая свою жизнь. А тот забрался неспешно на осклизлую коряжину, свернулся там и замер. То ли заснула змея, то ли добычу скрадывает – не разберёшь. Разве поближе подойти?

Выпорхнула из-под ног небольшая птица, но не улетела далеко. Скачет туда-сюда по сухим стеблям рогоза, тревожно посвистывает. По виду – сущий воробей: и размером, и окраской. Только если приглядеться повнимательнее, клюв не воробьиный, с изгибом-выемкой. Из-за сходства в окраске и прозвали эту пичужку в народе камышовым воробьём, а по-научному – камышовой овсянкой.

А вот и вторая птичка – тут как тут. У этой голова сплошь угольно-чёрная. Самец в брачном наряде. По осени перелиняет пером – будет неотличим от подруги. Этот тоже беспокоится, и не без причины. Ежели раздвинуть густой пучок осоки на ближней кочке, то становится ясно, почему. В кочке, средь осоковой зелени – гнездо. А в гнезде – кладка, пяток яиц камуфляжной окраски: по светло-коричневому фону чёрные точки да загогулины раскиданы. Сверху не больно и заметишь, нависли прошлогодние колтуны. Умеют же птицы гнёзда прятать! Да как не уметь, когда вокруг столько желающих полакомиться свежатиной, яйцами, да и птенцами. Тот же давешний уж проглотит – и не подавится. Ладно, удалюсь, чтобы наседка села на кладку. А то ещё гнездо кинет…

...Через неделю в гнезде уже птенцы. Сбились в кучку, разевают красные рты, есть просят. Но всё молчком. Не то, что дятловые выводки. Те так голосят, что за сто шагов слышно. Оно и понятно: птенцы дятла считай, что в крепости сидят, куда почти никто из врагов добраться не сможет. Тут же всего и защиты, что пучок осоки да лужа вокруг.

Взрослые птицы поодаль снуют, чикают тревожно, но на гнездо не летят. Хотя здесь яснее ясного: беспокоится птица с кормом в клюве – значит, гнездо с птенцами недалеко. Интересно, додумались ли до этого вездесущие вороны?

...Хорошая была идея с укрытием: уже не стесняются пичуги присутствия человека, тащат прожорливым чадам разную болотную снедь. И обратно пустыми не летят, выносят капсулы с помётом. Вот ведь как природа мудро распорядилась: упакованы эти дела в прозрачную плёнку типа нашего целлофана, чтобы, значит, в гнезде было чисто и сухо. Подхватила взрослая птица этот мешочек – и отнесла куда подальше.

А вот и старый знакомый, бекас. Ходит меж кочек по илистой грязи, выискивает там что-то. А кончик клюва, говорят, у него особенный, чувствительный, что пальцы у картёжного шулера. Нащупает им что-то съестное в иле – и тащит наружу.

И камышница появилась, да не одна: в её семействе тоже прибавление. Птенцы, правда, малосимпатичные, прозвание «гадкие утята» им в самый раз. Покрытые чёрным пухом, с розовыми лысинами и огромными лапами, жмутся к матери, далеко не уплывают. А та всё время настороже. Вот заметила что-то на берегу, издала предупреждающий крик, отгребло все семейство подальше от грозящей опасности. А опасность – вот она: юркая ласка, гроза всей мелкой живности, тянет с берега шею, принюхивается. Не удалось нынче птенцом закусить, в другой раз повезёт…

Запасливая ондатра рассекает водную гладь, тащит в нору сочные побеги. Пустельга вновь трепещет крыльями над луговиной. Довольный раздувшийся уж, пообедавший лягушкой, отдыхает на тёплой кочке. Грустный ремез тоскливо свистит в ивовых зарослях. Выводок горластых ворон мечется по небу, гоняя одинокого пришлого ворона. Сколько любопытного можно увидеть, если тихо, недвижно посидеть над стоячей водной гладью!

Михаил ЗЕВЕКЕ
Фото автора

Другие материалы в рубрике Заметки натуралиста

  • Грибы-первопроходцы

    На солнечном пёке апрельских опушек,
    На плешках полянок, средь блещущих вод,
    Строчки в разноцветных папахах из смушек,
    Весну поздравляя, ведут хоровод.
    И кажется: нету явленья чудесней,
    Чем роды землицею юной травы,
    И возгласы птичьих ватаг в поднебесье
    Победно проносятся средь синевы.

  • Сокровище мшистых боров

    Я предан природе, и день ото дня
    Неистовый зов завлекает меня
    Туда, где вместилищем доброй волшбы
    Гнездятся под лапами елей грибы,
    Где смотрится молча крушины листок
    В тихоне-речушке безвестный исток
    И щедро румянит растительный кров
    Брусника – сокровище мшистых боров.

  • В цитадели перепонников

    Дожди прошумели, умчались куда-то,
    И блещет луч солнечный в тучки разрыв,
    И влажная почва рождает маслята –
    Не демо-, а грибографический взрыв!
    И хочется всё побросать – и на деле
    Из книжного плена уйти за мечтой:
    Ведь в хвойной посадке, грибной цитадели,
    Туман меж ветвями – и тот золотой!

  • Лето в дыму

    Земля и небо, всё в дыму,
    На много вёрст окрест.
    Но отчего и почему? –
    Горит российский лес!
    И ощущаю наяву,
    Вдыхая чад гнилой,
    Что часть того, чем я живу,
    Становится золой.

  • Невидимки еловых боров

    Блёклый луг дождём осенним вымок,
    И леса завалены листом.
    Я иду на поиск невидимок,
    Что в чапыгах водятся гуртом.
    Где стеной смыкаются туманы,
    В елово-берёзовой глуши,
    Схоронившись, словно партизаны,
    Прячут в листьях шляпки черныши.

  • Глухие ропоты дождей

    Долгожданный месяц август вновь пришёл на городецкую землю. Однако гриба в лесах – кот наплакал. И это после прошлогоднего изобилия, сделавшего чрезвычайно разборчивыми и последних дилетантов!

  • Куличок с ноготок

    Жаркие лучи солнца заливали округу. Шли последние дни мая, и жизнь, вернувшаяся на волжские берега, бурлила во всём своём многообразии. Истошно орали тёмноголовые мартыны, с криками кружились в поднебесье сизые чайки, а ещё выше, над ними, парил в восходящих потоках воздуха чёрный коршун.

  • Весенние барабанщики

    Вот и апрель пожаловал в наши края. Теплеет день ото дня. Бездонное и безоблачное небо над головой. Развезло просёлки, обнажилась тёмная, раскисшая пашня, разнежилась, томно парит под яркими апрельскими лучами. Лишь кое-где, в тени, лежат островки ноздреватого, умирающего снега…

  • Последний оплот

    Здесь сосны и ели выше
    Иных человечьих душ.
    Авдеевский лес всё слышит:
    Не бог весть какая глушь!
    Мудрейший ведун-целитель.
    Простяга – с любым на «ты»,
    Авдеевский лес – хранитель
    Гармонии красоты...

  • Еловая синица

    Вот и ноябрь, угрюмое предзимье. То прояснеет небосвод, прихватит поблёкшие травы лёгким сереб-ристым морозцем, то набегут низкие тучи, повалит густыми хлопьями мокрый снег, незаметно переходящий в моросящий промозг-лый дождь. Кончится дождь, воцарится безветрие, повиснет над лесами холодный осенний туман…

Политика и власть

Общество

Живёт село

Дети - наше будущее

Заволжье сегодня

Культура и туризм

Люди

  • Прекрасная женщина, мама, бабушка, работница – все эти определения подходят нашей собеседнице Ирине Николаевне Саралене, которая много лет отдала работе в типографии. Она не только добросовестно трудилась, но и вела профориентационную работу – рассказывала школьникам, приходящим на экскурсии в заводскую типографию, о процессе изготовления печатной продукции.

  • Рубрика: Люди ЖКХ

    Этот зимний день не сулил никаких неприятностей. Поужинав с женой и дочками, Михаил Дёмкин только-только задремал, как раздался звонок по мобильному:
    – Говорит диспетчерская. На трассе авария! Просим срочно на работу!

  • Вы задумывались о том, что у машин тоже есть «одежда»? Для меня было настоящим открытием знакомство с человеком, который шьёт «одежду» для тягачей. Ирина Витальевна Рукавишникова вот уже 34 года работает на Заволжском заводе гусеничных тягачей швеёй и закройщиком и очень любит свою работу.

  • Рубрика: Люди ЖКХ

    Разговоры с пенсионерами-ветеранами МУП «Тепловые сети» Евгением Анатольевичем Кудряшовым, Натальей Николаевной Цветковой, Софьей Павловной Черновой, а также с жителями дома № 15 по ул. Ленина стали основанием для написания очерка о трудовом пути скромного городчанина Владимира Михайловича Жаркова и о его сегодняшнем коллективе.

  • Рубрика: Земляки

    Заволжский моторный завод сыграл большую роль в судьбах многих наших земляков. Предприятие – это место не только работы, общения, но и профессионального становления личности. Воспоминаниями о своём первом руководителе и наставнике – Геннадии Георгиевиче Кислицыне (1933-2010 гг.) – с нами поделилась ветеран труда ЗМЗ Н.И. Семисотова, которая возглавляла заводское радиовещание с 1994-го по 2006 год.

Спорт